Avaldatud 23.juuli 2013

Глава наблюдательного совета банка “Санкт-Петербург”: Никто не знает, что будет завтра

Спустя почти пять лет с момента кризисного обострения 2008 года новостной фон снова льет воду на мельницу пессимистов: экономика Европы не растет, а то и падает; российской экономике прочат рецессию, замедляется экономический рост в Китае. Корреспондент РБК расспросил председателя наблюдательного совета банка «Санкт-Петербург» Индрека Нейвельта о перспективах экономического роста, о текущей ситуации в банковском бизнесе, и о том, чего ждать в будущем. А в ответ узнал, что экономический рост — это не всегда хорошо, банковский бизнес будет востребован при любом развитии событий, а новейшие технологии превратят многих из нас в дачников.

Как вы оцениваете ситуацию в глобальной экономике сегодня? Что нужно предпринять, чтобы восстановить и поддержать экономический рост?

Когда мы говорим «глобальная экономика», это все равно что «средняя температура по больнице». Вот я, в основном, читаю российские, европейские, американские новости, но редко – что-то про Китай или про Индию. Также и многие мои коллеги. Есть, конечно, какие-то всплески интереса, но постоянного новостного фона нет. А если вдуматься, то с момента кризисного обострения в сентябре 2008 года прошло меньше пяти лет. За это время китайская экономика выросла примерно на 50%, индийская – на 30 с лишним процентов. Я бы сказал так: в мировой экономике происходит процесс выравнивания. Замедление очевидно в тех странах, где уровень жизни уже достиг высоких показателей и, возможно, расти дальше и не надо.

Нам когда-то забили в голову установку: экономика должна все время расти. Я думаю, что в этой парадигме грядут изменения. В Европе население не увеличивается, возрастная структура меняется. Мы знаем, что чем больше рождается детей, тем больше совокупный спрос; чем больше людей находится в экономически активном возрасте, тем больше они покупают. Людям старшего поколения нужно гораздо меньше, а в Европе доля пожилого населения постоянно увеличивается. Да и молодое поколение меняет потребительские привычки. Сейчас продажи новых автомашин в Европе на минимуме за пару десятков лет. Молодежь не хочет покупать новые машины, потому что общественный транспорт работает исправно, а для длительных поездок или для отдыха на выходные авто можно арендовать. Молодое поколение по-другому относится к собственности вообще, не желает иметь лишних обязательств. Это касается не только автомобилей, но и недвижимости. Откуда при таких демографических процессах и изменениях в психологии потребителей возьмется экономический рост?

Какие выводы сделало или должно было сделать банковское сообщество по результатам обострения текущего кризиса в 2008-2009 годах?

Если читать газеты России, Европы, Америки (китайского языка я, к сожалению, не понимаю), то мы увидим очень много негатива в отношении банкиров – у них такие бонусы, они так хорошо живут. Особенно это было модно несколько лет назад, на пике кризиса. Но если посмотреть реально, то есть тысячи и миллионы сотрудников в банках по всему миру и они работают так же, как и миллионы людей во многих других отраслях – добросовестно, ежедневно. И есть несколько наворотивших дел игроков в отрасли, а также некоторое количество топ-менеджеров, чистоту помыслов которых можно, скажем так, поставить под вопрос. Но именно они находятся в новостном фокусе и создается впечатление, что все банкиры — жулики. Другая часть негативного новостного фона состоит в том, что именно банки виноваты в кризисе. Ну, давайте для примера возьмем банки Испании. Что они неправильно делали? Выдавали слишком много кредитов строительному сектору и покупателям недвижимости. Но именно этот сектор бурно рос, значительная доля ВВП страны была завязана на строительстве. В конечном счете это же все общество, все государство так жило. То же самое происходило в Ирландии, тот же бум недвижимости. Можно спросить, почему банки выдавали так много кредитов? Потому что если люди хотят кредиты брать и думают, что цены на недвижимость будут расти бесконечно, то они найдут способ. Если им не помогут местные банки, они обратятся к иностранным. Банки связаны с экономикой. Каковы твои клиенты, таков и твой кредитный портфель. В очень редких случаях ты можешь быть умнее или прозорливее. Зато очень просто сказать, что кто-то виноват.

Суть же в другом. Мир очень быстро меняется, и именно потому появляются все новые риски. Я 22 года в банковском бизнесе, с точки зрения мировой истории – это ноль. А какие изменения! В связи с развитием технологий границы между государствами становятся все призрачней, усиливаются горизонтальные связи, отмирают целые отрасли и рождаются новые. Мы живем в очень интересно время; и это не банкиры не понимают рисков, просто никто не знает, что будет завтра.

Если же возвращаться к урокам кризиса, то главный, я считаю, в том, чтобы как можно больше развести традиционный банковский и инвестиционный бизнесы.

Я банкир не очень старый, но я за старый, немодный банковский бизнес. Я не люблю все эти деривативы и прочая. До сих пор не понимаю, почему CDS (Credit Default Swap — прим. ред.) называется банковским продуктом. Для меня это примерно то же самое, что казино или ипподром. Что такое CDS? Вы, например, инвестбанкир, а я обыкновенный клиент. И вот вы разговариваете с другим банкиром о том, какова вероятность того, что я не смогу вернуть деньги, если бы я решил взять кредит. Потом вы заключаете сделку, «упаковываете» ее в некий продукт и продаете его на рынке. Хорошие продавцы находят желающих такой продукт приобрести. А у меня даже нет кредита и я не планирую его брать. Но все уже обсуждают, какой должна быть маржа, если я все же займу эти деньги. Это же спекуляция в чистом виде! Между тем, банки должны брать депозиты, выдавать кредиты и делать денежные переводы. Вот их ежедневный бизнес, он всегда был и всегда будет.

Как вы оцениваете действия регуляторов? Насколько их действия помогают или, наоборот, вредят банковскому сектору.

Центральные банки (не только в России, но и во всем мире) постоянно выпускают новые регуляции. Из-за этого наши расходы постоянно растут. Одновременно очень быстро изменяются технологии. Лет десять подряд обсуждали, что телекоммуникационные компании составят конкуренцию банковскому сектору. Но вряд ли они намного умнее нас. У банков есть опыт оценки рисков, у других такого опыта нет. Некоторое время – до следующего кризиса – могут появляться разные новые модели бизнеса, о которых все пишут и говорят – «какие молодцы!», «как растут!». Давайте посмотрим, что будет после кризиса. Я-то теперь все это понимаю. 15-20 лет назад я разговаривал с зубрами банковского дела и они, похлопывая меня по плечу, говорили, что настоящим банкиром я стану после того, как переживу два подъема и два кризиса.

То же самое я теперь могу сказать о новых бизнес-моделях и о новых конкурентах. Кто-то заявляет, что обойдет всех с передовыми платежными сервисами, кто-то — с микрокредитами. У таких новых игроков пока никаких особых регуляций нет. В этом смысле центробанки делают нашу жизнь сложнее.

Но ничего! Банки также быстро меняются и готовы конкурировать с новыми игроками. За последние годы количество филиалов банков в Европе сократилось примерно на 50%, да и сами филиалы сильно изменились. В последующие годы серьезнейшие изменения будут происходить в головных офисах, банковский сектор будет более гибким и дешевым.

Насколько существенными кажутся риски перекредитования населения? Различные эксперты очень любят сравнивать российские показатели с ситуацией в других странах, например, в Польше, Чехии или Турции. В результате такого сравнения получается, что нам еще есть куда расти, и очень серьезно.

Сколько я этих слайдов видел в своей жизни! Но вот что нужно учитывать. Если соотносить объем выданных населению России кредитов с ВВП, то потенциал – огромен. Но если принимать в расчет, какой процент от доходов идет на обслуживание кредитов, то картинка вырисовывается совершенно другая – расти особо нельзя. Лично я особого роста не ожидаю. Единственное, что может повлиять — существенное снижение процентных ставок, которые сейчас слишком высоки.

А какова ситуация в кредитовании корпоративного сектора?

Особого роста с такими ставками корпоративного сектора не будет… Розничное кредитование пока еще растет, но рост уже замедляется. Это нормально.

Но ведь подобная ситуация сказывается на доходности банков, разве нет?

Сказывается, конечно. Ну и что? Банки должны быть более экономными, более вдумчиво работать с издержками. Если у банков 15-20% рентабельность капитала — это совершенно приемлемый уровень.

Как на фоне замедления кредитования меняется показатель банковской маржи?

Маржа зависит от того, в каком сегменте ты работаешь. Если ты работаешь с экспресс-кредитами, для тебя нет разницы, сколько ты платишь по депозитам – 8, 10 или 12%, ведь ты выдаешь кредиты под 30% годовых. А если ты работаешь в корпоративном сегменте, разница очень большая. Если мы возьмем портфель банка «Санкт-Петербург», то получится, что мы потребительскими кредитами с высокой маржой практически не занимаемся. Их объем – всего 3-4% от портфеля. Корпоративные кредиты – почти 90%.

Вы будете стремиться изменить подобное соотношение?

Да, мы будем увеличивать долю розничного кредитования.

На сколько лет рассчитано стратегическое планирование в банке «Санкт-Петербург»?

На 3-4 года. Сейчас мы завершаем программу до 2014 года и начали разрабатывать новый план.

Впрочем, фундаментальная стратегия не меняется: мы – городской банк, мы работаем для жителей города. Вопрос только в том, как это делать лучше и как быть более эффективным, нежели другие банки. Мы совершили огромный прорыв в технологиях, я имею в виду Интернет-банк, мобильный банк. Это позволяет не только существенно сэкономить, но и перенаправить ресурсы на новые приоритетные направления. Если хорошие люди работают в одном месте, но клиенты в массовом порядке переходят на самообслуживание, им обязательно найдется работа в другом месте — банк продолжает активно развиваться. А переход на самообслуживание — это действительно мощный тренд. Мы уже давно сами себе туроператоры, теперь вот становимся сами себе банковскими операционистами. Список этих «сам себе» будет только расширяться.

Но если роботы и интернет-технологии заменят реальных работников, то кем мы все будем через несколько лет?

Думаю, что работы будет меньше, и у людей появится гораздо больше свободного времени. Я думаю, многие из нас станут дачниками, в свободное время выращивающими для себя и своих близких качественные, экологически чистые продукты. Я вот, например, уже начал этим заниматься. Если значительную часть свободного времени мы будем посвящать работе на земле, это будет только благо.

Каким вы видите банк будущего?

Банк через 5 – 10 лет – это идеологическая компания, которая умеет оценивать риски. Я не знаю, что точно будет через 50 лет, но уверен, что банки обязательно останутся. Потому что всегда были и есть люди, которым нужно как-то распорядиться накоплениями, и есть люди, которым нужны деньги. И перевести деньги все равно нужно будет — тем или иным способом.

top.rbc.ru (23 июля 2013 г.)